Форум Клуба социокультурной интеграции "КРЫЛЬЯ"

Наталья Борискова: своего принца я нашла в россии.

цитата:

Не так уж много в России певиц - охотниц до русского народного
фольклора. Жанр этот не прибыльный. Сегодня на неподшитые наши
"Валенки" и тонкую неприкаянную "Рябину" ни в какой модный ночной
клуб публику не завлечешь. Ценности поменялись. У заслуженной
артистки Натальи Борисковой серьезных соперниц в Отечестве мало.
Но и концертов больших не густо. Все больше - за рубежом. Недаром
и награды все больше заморские: лауреат Фестиваля цветов и фруктов
в Эквадоре, Гран-при Праздника солнца в Перу, Мисс фольклорных
вечеров в Шотландии... 90 стран позади - не была только в
Антарктиде.
Спрашивается: отчего бы нашим продюсерам такой золотой голос на
Родине не пригреть?
- И то правда, Наташа: почему весь мир вы радуете русской
песней, а в России редко можно увидеть афишу "Поет Наталья
Борискова"?
- Да потому что русская песня нынче на правах беженки в родной
стране. "Светила" нашего шоу-бизнеса ее на порог не пускают. А
если кто-то и прорывается на эстраду, пусть даже с псевдорусскими
мотивами, то непременно с анекдотичными приписками типа
"Балаган-лимитед" или "Славяне-продакшн". Даже "Иванушки" - и те у
нас "интернешнл". Стесняются, что ли, своего "великого и могучего"
языка? Вы с нашего телеэкрана когда последний раз слышали
"Коробейников" или "Калинку"? Скажем в Японии или Корее они и то
чаще звучат! Вот и получается, что истинная народная песня у нас
сегодня только в застольях поется, в семейном кругу. Как в
подполье, тихо и чтоб соседи не возникали. Только после
рюмки-другой и услышишь: "Ой, мороз, мороз"... или "По Дону гуляет
казак молодой". И на том спасибо. Пусть хоть так, но спасают люди
русский фольклор, вспоминают, откуда они родом.
- Но вы-то, семь раз земной шар обогнув, о корнях своих не
забыли? Помните, с чего начинали?
- С конфеток-бараночек. В прямом смысле. Я родилась в
подмосковном Краскове. Там, рядом с полуразрушенным имением
Оболенских, стоял старый барак. В нем мы с мамой и жили. Такая
была "воронья слободка" беспросветная... И решили мы с подружками
прорваться в Москву. Удалось. Поступили в кулинарное училище.
Сказка! На уроках вкусно, весело. А главное - там был народный
хор. Я сразу в запевалы попала. Голос у меня от природы был
сильный и звонкий. И вот - господин великий случай! Зашла к нам на
концерт хормейстер из хора имени Пятницкого Наталья Михайловна
Королева. Сразу меня заприметила и пригласила в свою студию.
Тамошние "тетки" меня сразу в штыки приняли. Как это так? От печки
с кренделями - и сразу в солистки? Стали роптать. Тогда мама,
спасая меня от "бабьего бунта", отправила на лето к деду в вятскую
деревню. А там - свежий воздух, парное молоко, луга зеленые. Я
пасла коров и пела во весь голос. Для души. Для леса, для речки.
Это были, я считаю, мои первые концерты. А когда вернулась в
Москву, голос мой не узнали: легкий, свободный, естественный.
Получила по вокалу пятерку. И с этого момента, с 17 лет,
завертелась моя гастрольная жизнь в бешеном ритме. Замелькали
города и страны. Как визитную карточку земли русской стали
посылать меня на фестивали, конкурсы, включали в группу поддержки
к важным чиновникам. Пела в посольствах, роскошных гостиных, перед
царственными особами...
- А свой "принц" к тому времени уже появился?
- Какой принц? Вся жизнь бегом и на колесах. Да еще параллельно
в Гнесинке училась... Не всякий жених или муж такое вытерпит. Одна
моя юная семья распалась, другая... Помню, свекровь моя
скороспелая все ворчала: "Это что же за баба такая, которую по
полгода дома не видать!" Вот так.
- Дочка из тех трудных времен?
- Оттуда. Сейчас ей семь лет. Я ни в чем ей не отказываю. У нее
есть педагоги по музыке, танцам, языкам, пению. В моем бедном
коммунальном детстве ничего этого не было. А что касается принца,
то я продолжала его ждать и, как Ассоль, верила, что однажды
появятся на горизонте алые паруса и капитан Грей сойдет на берег.
- От поклонников, небось, отбоя не было?
- Нy не таких, как у Земфиры, Пугачевой или Алсу. Мои
воздыхатели у подъезда не торчали и под окнами не ночевали. Тем
более что имя мое все-таки больше на слуху за кордоном. А там люди
солидные. Там на меня смотрят как на экзотику, как на купчиху с
картины Кустодиева, как на барыню с чайником. На гастролях в Южной
Америке начал "пасти" меня один богатый индеец. Ни одного концерта
не пропускал. Сядет в первый ряд - глаз не сводит. Потом перед
отъездом подарил мне дорогое колье и связку бус из местных
крашеных бобов и бисера. Такие только невестам дарят. А я тогда
еще в красковском бараке жила... Привезла домой эти украшения,
засунула в комод - и забыла. Потом снова куда-то улетала. А когда
вернулась и вспомнила про это чудо бобовое, открыла ящик, а там
только кучка бисера. Все ожерелье крысы сожрали. Вот и осталось
только вспоминать об индейском воздыхателе.
- A в России-то пели?
- На Родине концертов поменьше было. Да и залы не те. Я тогда в
Москонцерте числилась. Пела в промерзлых клубах, колхозных дворцах
культуры, куда пошлют! Иногда в родном Краскове в заброшенной
церквушке десяток-другой старушек ублажала по собственной воле. Но
разве в этом дело. Раз пришли люди на встречу с русской песней,
радуй их. Я уже тогда усвоила: наша родная полузабытая песня -
высокое откровение.
В Чечне не раз была, в Афганистане... Солдат наших вдохновляла.
И так мне там пелось самозабвенно, что никакому Парижу и Мадриду
не перепало. До сих пор их аплодисменты в ушах звучат: ребята
палили в воздух из автоматов в двести стволов. Бывала у
пограничников в Таджикистане. В первые дни чернобыльской аварии к
атомщикам поехала. У родственников погибшего "Курска" была. На
испытательном полигоне Новой Земли пела "Запрягайте, хлопцы,
коней". И концерты эти, поверьте, больше в душу запали, чем
сольный в Зале имени Чайковского или в церемонной "России".
- Я знаю, что вы никаких микрофонов на сцене не признаете. Силы
вашего голоса на любые залы и стадионы хватает.
- А русские песни не для микрофонов рождены. Их пели в
просторной бревенчатой избе или в чистом поле. Русской песне
только живой звук прописан. Этим она и берет за душу людей во всем
мире.
- Завистницы есть у вас? Ведь наш певческий русский цех от
интриг не застрахован. Недаром говорят: если певица не стерва, не
видать ей большого полета.
- Это не про меня. Сама никому не завидую и хотелось бы
взаимности. Люблю всех (за исключением тех, кто из русской песни
балаган строит). Мы разные. У каждой свой конек. У Людмилы Зыкиной
- величие, державность и русская стать. У Александры Стрельченко -
степенность, надежность и спокойствие. У Анны Литвиненко -
легкость и озорство. У Людмилы Рюминой - патриотизм и
значительность. У Татьяны Петровой - высокая духовность и
самоцветность. У Ольги Воронец - широта и достоинство. Я - другая.
Хотя у всех учусь понемногу. И знаете, есть у меня заветный план -
собрать всех "народниц" за одним столом. Я бы напекла пирогов,
закатила бы пир на весь "русский цех". Но... этому, видимо, не
суждено сбыться. Всем некогда. Живем замкнуто. А жаль. Ведь у нас
одно общее святое дело - русская народная песня. Посплетничали бы.
Секретами бы обменялись. Попели по-домашнему. Ведь то, что трудно
передать словами, как известно, поется.
- В последнее время где пели?
- В Китае, во Вьетнаме, на Канарских островах и в Мончегорске
Мурманской области. А в Москве - в Зале церковных соборов храма
Христа Спасителя.
- Ну а домашний очаг греет душу?
- Кухня! Про свои конфетки-бараночки в кулинарном училище я не
забыла. Как во всяком добром русском доме, по воскресеньям у меня
- вкусный обед. Утром иду в храм на службу, а затем готова стоять
у плиты и священнодействовать до упаду. Никого без угощения из
дома не выпущу. Приходят ко мне ученицы - им ведро креветок варю и
таз салата ставлю. Все сметают! Да и сама после концерта - хоть в
полночь - наливаю тарелку щей... И с расстегайчиком! Люблю вкусно
поесть. А кто не любит? Человек, на мой взгляд, редко думает о
чем-нибудь с большей серьезностью, чем о своем обеде.
Помню, приехала я со своими музыкантами в Японию. А, как вы
знаете, в советские времена артистам гроши платили: деньги за
концерты шли в государственную казну. По опыту знала, нужно взять
с собой кипятильник, несколько пакетов горохового супа, пачку
гречки и батон сухой колбасы. Поселили нас в пятизвездочном отеле,
где вся обслуга - в белых смокингах. Но после концерта есть-то
хочется! Я раздобыла кастрюлю, приготовила ужин. Весь оркестр
собрался в моем номере и стал уплетать кашу.
А в той поездке нашу делегацию возглавлял бывший министр
культуры. Как раз в это время он шел мимо по коридору. Повел носом
- пахнет вкусно. Унюхал дверь, за которой едят. Постучал. Оркестр
замер. А я беру тарелку с кашей и говорю: "Заходите! Только вас и
ждали!"
Знал бы об этом наследный принц Японии! Он на следующий день
как раз мне за русские песни премию вручал.
- Да, кстати, о принце! Своего-то вы наконец встретили?
- А как же! "Просите - и дано будет вам. Ищите - и найдете.
Стучите - и отворят вам." Вечная истина... Мой капитан Грей и мой
благодетель появился неожиданно. Услышал меня на одном из
концертов в снежном нефтяном краю за Полярным кругом. И прибыл под
алыми парусами в мое скромное жилище. Теперь, как видите, я
распрощалась со своим неустроенным бытом. Появилась у меня в
Москве роскошная квартира с двумя зимними садами. Завелись наряды
от знатных модельеров. Есть свой концертмейстер. И, я заметила,
другими глазами стали смотреть на меня те продюсеры, которые
раньше на порог не пускали. Но теперь мне не до них. Я открыла
свою "Школу народного пения", набрала способных девочек, в
основном из бедных семей, одарила их русскими сарафанами из своего
гардероба (теперь они мне маловаты стали). Хочу, чтобы русская
песня жила! Чтоб хотя бы в начале XXI века к ней стал возвращаться
наш великий русский народ. Согласитесь, он этого достоин.
Беседовала Ольга КРАЕВА.

Руководитель Ольга Каменева