Отправлено: 27.05.09 02:13. Заголовок: Людмила Киселева - графика счастья

Сайт Людмилы Киселевой

Я нашла в инете статью о художнице Людмиле Киселевой из города Боровск Калужской области.
Когда-то мы были с ней знакомы, пытались подружиться. Благодаря Люсе (Людмиле Георгиевне) я познакомилась с ТиВи, Музой клуба "Крылья":

Татьяна Викторовна Бабушкина

Эта встреча многое изменила в моей жизни.

Вот данные от 2007 года - как связаться с Людмилой Георгиевной:

996-3531 ; (848238) 6 - 59 - 59; (848495) 546 - 35 - 31; .моб.: 8-910-523-11-45; 8 - 960 - 517 - 50 -87.

цитата:

В конце 80-х художница перестала рисовать, когда поняла, что повторяется. Трагедией для нее это не стало, просто начался новый период в жизни. Такой же светлый и лишенный уныния, как и ее графика. Людмила Киселева организовала центр адаптации для детей сирот. (...) к ней обращались за помощью. «Когда тебе плохо, не к сильному обратись, а к слабому, ибо, помогая ему, ты обретешь силу» - верный принцип, благодаря которому многое можно пережить. 31 марта 2009 года

 Отправлено: 27.05.09 02:15. Заголовок: В Италии идет подгот..

Графика счастья

Художницы Людмилы Киселевой, уже семь лет прикованной к постели, помогает людям жить

http://www.rg.ru/2006/03/31/grafika.html

В Италии идет подготовка к передвижной выставке работ художницы Людмилы Киселевой. Ее картины будут экспонироваться в Гориции, Удине и других городах на севере Апеннинского полуострова. Искусствовед Елена Палиотти, с которой я познакомилась во Флоренции, специализируется по живописи стран Восточной Европы: "Здесь будет выставка какой-то вашей русской. Что ты знаешь о ней?" А действительно, что я знаю о Киселевой? Помню ее графику с детства. Работы несут в себе такую концентрацию любви и радости, что кажется - вот человек, которого судьба осыпала всеми мыслимыми дарами, так щемяще светлы ее картины.

Попытка

Киселевой удалось дозвониться поздно вечером.

-Выставка должна была состояться еще в прошлом году, ее организатор - президент культурной ассоциации выходцев из России "Унита" Елена Тукшумская, но Италию заливало дождями, и галерею затопило, - рассказывает Людмила. - Там сейчас ищут новый зал для моих работ.

И вдруг я слышу, как на том конце провода она просит кого-то помочь переложить трубку телефона в другую руку. Людмила мягко извиняется за невольную остановку в беседе:

- Я ведь всю жизнь в коляске. А последние семь лет лежу.
Киселева говорит так, будто старается подбодрить меня, уберечь от шока и невольного чувства вины, которое испытываешь в таких случаях.

Невпопад спрашиваю:

- А сейчас вы пишете?

- Уже нет. Это все давно прошло - рисунки, выставки. У нас с Колей другое теперь.
Николай Милов - это муж. Художник, поэт, гитарист. Был вхож в круг Окуджавы. Булат Шалвович тепло отзывался о его стихах и песнях. С Людмилой они уже больше двадцати лет вместе. Венчались, как все люди, в церкви. Только невеста была необычная - в инвалидной коляске. Раньше Николаю часто задавали вопрос: какая выгода здоровому мужчине быть в такой ситуации, что за корысть? Отмалчивался. Однажды не выдержал: "Родной мне человек, какая в том корысть?"

Людмила и Николай приглашают в гости.
Боровск - необыкновенный город, - говорит она. - В нашем монастыре Дионисий писал. Циолковский начертил свою птицеподобную машину. Приезжай!

Боровск на холмах, извилистые улочки, много старинных деревянных домов... У Людмилы и Николая небольшая, очень чистая квартира на третьем этаже. На стенах картины, но чужие. Свои работы под кроватью лежат. Муж достает толстую папку. И вот она - знаменитая графика Людмилы Киселевой. "Зимняя сказка", "Девочка с зонтиком, укрывающая звезду от дождя", "Материнство". Это брэндовые работы, которые знакомы каждому выпускнику художественного вуза.
-Я не талантлива, - говорит Киселева, - и вообще не художник. Просто так сложились обстоятельства, что мне выбирать было не из чего. Я не то чтобы хотела рисовать, но больше ничего не могла. Как слепая возилась с красками, с листом бумаги. Каждая линия доставалась таким трудом - будто горела. Когда еще в юности последний раз лежала в Ленинграде в специализированной клинике, стала делать наброски с наших медсестер, только в профиль. Все говорили, что очень похоже. Вылечить меня, понятно, было нельзя, а вот научить рисовать, как оказалось, можно. Я заочно окончила Московский народный университет искусств. Начались выставки. Мы уже тогда с Колей были вместе, он очень помогал. Мы так совпали, я вся была в его работах, он - в моих.

К Людмиле пришла известность. Ее графику охотно публиковали солидные журналы, имя Киселевой звучало в стенах академии художеств имени Репина.

Почему в работах Киселевой столько счастья?
- Я не рисовала войну, не изображала горе. Однажды мне было очень плохо, и знакомый художник сказал: а ты рисуй свою депрессию. Не смогла. Жить надо весело - мы умрем под тяжестью жизни, если не будем шутить.

А творческий кризис... Кто из художников на определенном этапе не осознавал вдруг своего бессилия и несостоятельности? Нет таких. Обычно время помогает преодолеть это состояние. Но в случае с Людмилой все было иначе. На пике таланта болезнь ударила еще раз. Инфаркт, полная неподвижность.

Последняя ее картина называется "Попытка". Танцующая девушка старается оторваться от земли. Сухая строка в биографии Киселевой "прекратила рисовать несколько лет назад" замещает все, что она могла бы написать про горе, боль, страдания.

Четыре дома

Когда Людмила лежала в больнице, возвращаясь к жизни после инфаркта, врач рассказала ей о девочках двух и четырех с половиной лет. Катя и Света дожидались в соседней палате, когда обретут новое пристанище. Перспективы были обычные для брошенных непутевой "мамкой" детей - детский дом. Выяснилось, что таких ребят там было не двое, а восемь. И уже не первый месяц существовали они в больничных стенах.

- Мне открылся другой мир, где живут дети без любви взрослых, одежды и игрушек, - рассказывает Киселева, - это закрытый социум, там действуют непонятные нам законы, подрастают люди с совершенно иной психологией. Они не знают, как быть счастливыми, а вырастут - и остальным от них не поздоровится.

С этого момента начался их с Колей следующий жизненный этап.
Восемь ребятишек, которым посчастливилось попасть в поле внимания Людмилы Киселевой, стали первыми обитателями приюта, созданного во многом благодаря ее усилиям, практически с нуля в разрушавшемся здании бывшего детского садика в деревне Асеньевское. Сейчас приюту уже семь лет, и в нем живут двадцать пять детей.

Когда она еще только думала о том, как ей обустроить первый приют, в случайном разговоре руководитель одного из детских домов поделилась с Людмилой, что нечем кормить ребят. Проблему решать надо было срочно, и Людмила взялась за телефон.
- Я обзвонила несколько крупных предпринимателей. Результат получился достаточно быстро. В детский дом поступили еда и одежда. Тогда же я поняла - вот он выход. Телефон соединит меня с сотнями людей, и кто-нибудь обязательно откликнется.

Это кажется невероятным, но женщина, которая в состоянии лишь набрать номер телефона, добилась организации приюта для детей, брошенных в больнице, центра реабилитации при Свято-Пафнутьевском монастыре, с ее помощью были отремонтированы еще несколько ветшающих детских домов.
- Люди по сути своей добры, - считает Киселева, - многие хотят помогать, но не знают как. А еще надо верить. Я христианка и, когда слышу от кого-нибудь: "Да как же я это сделаю, я не смогу", говорю: "Начни, а Бог тебе поможет".

Сейчас под ее опекой не только Асеньевский приют, но и Ермолинский дом ребенка, и приют "Отрада" при Свято-Николаевском Черноостровском монастыре в городе Малоярославце, и вновь образованный приют "Забота".

- Кроме своей квартиры, у меня еще четыре дома, - шутит Киселева. - Я тогда неожиданно для себя стала прорабом, сметчиком, бригадиром. Выучила марки цемента, виды бетонных плит. Вокруг меня лежали тетради с именами, фамилиями, телефонами, названиями строительных фирм и посредников.

Людмила - феноменальный переговорщик, против ее логики невозможно устоять. Она "закручивает" сложнейшие бартерные сделки, увязывая интересы разных фирм. В конце цепочки - то, что необходимо детям.

- Если не можешь передвигаться, надо научиться вращать мир вокруг себя, - говорит она. - Важно, какую при этом ставишь цель.

Людмила "заставила вращаться" мир не вокруг себя, но вокруг еще недавно никому не нужных детей. Киселева - очень занятой человек. Вокруг нее трещат телефоны, работает компьютер. К ней постоянно обращаются за помощью. Стряслась беда, заболел ребенок - звонят Киселевой. И она помогает - находит деньги, устраивает на лечение.
Каждую субботу в центре "Гармония" собираются дети из клуба инвалидов "Чашка чая". Есть ходячие, есть на колясках, с нервно-психическими нарушениями - у всех проблемы со здоровьем. Они общаются очень охотно. Цель таких мероприятий - привить детям чувство полноценности, избавить от одиночества. Вдохновитель и руководитель этой большой работы Людмила Киселева видит своих ребят только в записи на видеокассете.
Человек идет жить

Людмила Киселева - член Союза художников, Союза журналистов, удостоена ордена "За заслуги перед Отечеством".

- Я не считаю, что ушла от творчества, - говорит она, - каждый мешок картошки, который привезли в детский дом, - не меньшая творческая удача, чем изящная графическая работа. Искусство - это не только рисовать или петь, это каждый твой день.

Папка с работами Киселевой пока лежит под кроватью, но она, наверное, все же уедет в Италию. И еще тысячи людей увидят ее замечательные работы, и многие, как и я, подумают - этой женщине жизнь отмерила счастья не скупясь.

- Что ты там видишь из окна? - спрашивает меня Киселева.

- Прохожего.

- Вот человек идет по улице, - говорит Людмила. - Наверное, на работу. Он думает, что он идет на работу. А вообще-то он идет жить.

Марина Бровкина, Боровск

"Российская газета" - Неделя №4031 от 31 марта 2006 г.

 Отправлено: 27.05.09 02:44. Заголовок: Публикация от 06 Ноя..

Публикация от 16.06.2008

Жизнь начинается в «Чашке чая»

http://www.novayagazeta.ru/data/2008/42/14.html

Две женщины опекают 60 детей-инвалидов. Государство может у них учиться, но не учится


На занятиях в клубе про инвалидность забывают все

Алла Морозова и Людмила Киселева (справа) — главная опора детей-инвалидов Боровска
День защиты детей не отмечали. У них последние лет десять 365 дней в году — «день защиты». Алла Морозова и Людмила Киселева — жительницы города Боровска Калужской губернии — занимаются тем, чтобы жизнь семей, где есть ребенок-инвалид, была на таковую похожа. В том смысле, чтобы не была синонимом выживания.

Это банально, зато точно про них — «есть женщины в русских селеньях»…

Алла Морозова — 44 года, мама 15-летнего Алеши. У Алеши — тяжелая форма ДЦП. Алла придумала и организовала в Боровске клуб для детей-инвалидов «Чашка чая». Позже в «Чашке» появились «Чаинки» — секция для детей с умственными отклонениями, что в рамки провинциального обывательского сознания вообще не вписывалось никак: «Это что, для дебилов?!» Алла с тихим голосом и усталым от хронической усталости лицом тащит на себе всю эту историю с твердой убежденностью: «Вы знаете, это Киселева мне сказала: « Алла, если этими детьми не заниматься, они пропадут. Я воспитывалась на комсомольских идеалах. Поэтому, если сказали «надо» и больше некому…»

Сказала «надо» 66-летняя Людмила Георгиевна Киселева — художница и подвижник. «Новая» о ней уже писала. Киселева организовала в Боровске благотворительную организацию «Дом адаптации детей-сирот». По сути, получилась адаптация всех детей, которым в Боровской округе надо помогать. Киселева — инвалид с тяжелейшей формой миопатии (мышечной дистрофии), двигается только кисть правой руки. В принципе, как говорила сама Киселева, достаточно, чтобы крутить телефонный диск, названивая в поисках денег.

Так у них сложилось. Киселева деньги достает, Морозова их тратит. На детей.

Денежные потоки

100 тысяч рублей — это много или мало? Это ровно столько, чтобы двадцать боровских детей-инвалидов увидели прошлым летом Питер. Может быть, раз в жизни, потому что никто не знает, как там дальше жизнь пойдет, учитывая социальный анамнез. Киселева про Морозову говорит: «Она — генералиссимус». Характеристика, судя по всему, исчерпывающая, потому что это представить надо, что значит с тяжелобольными детьми отправиться в путь, организовав дорогу, питание, гостиницу и самое главное — оптимальный туристический маршрут (чтобы без лишних ступенек).

Морозова свой «респект» Киселевой возвращает примерно в тех же словах: «Мы без Людмилы Георгиевны пропали бы», что тоже правда. Дефицит счастья в детстве может сломать судьбу. Киселева это чувствует и поэтому деньги на поездки собирает с тем же ожесточением, что и на лечение детям. Я спрашиваю: «Девять лет подряд не трудно просить?». Ответ получаю достаточно странный по нынешним временам: «Если просишь, не бывает, чтобы протянутая рука пустой осталась». Идеализм как маркетинговый ход в чистом виде.

Киселева уже собрала денег на 44 путевки в санаторий. Санаторий хороший — Минобороны. Каждый ребенок поедет летом отдыхать с мамой, это уж совсем предел мечтаний, учитывая, что государство бесплатные путевки раздавать перестало.

Что характерно, ни мать ребенка-инвалида Морозова, ни глубокий инвалид Киселева, рассказывая об общем деле, к государству как к должнику не апеллировали. Потому что это имеет смысл только тогда, когда оно таковым себя осознает.

Деньги Киселевой нужны всегда. На сложную операцию, современный слуховой аппарат для ребенка или, скажем, на фломастеры и пластилин в «Чашку чая». И 100 тысяч и 100 рублей — это все реабилитация. И не всегда точно просчитаешь, от чего эффект больше.

После санаториев Алла повезет детей в Киев. Денег пока недостаточно, но Киселева найдет. Еще ни разу не было, чтобы пообещала и не нашла.

Дети

Сейчас в списке Аллы — 60 детей-инвалидов Боровска и окрестных деревень. Уже проработав несколько лет в клубе, она выучилась заочно на психолога и теперь еще имеет, кроме общественной, государственную занятость — в качестве соцработника в местном собесе. Искренне поражается, почему не заведена в собесах должность координатора по инвалидам: «Это же шок для человека, когда такое происходит с ребенком. И что делать, не знает никто. У нас только налоговая исправно шлет напоминания, а когда человек попадает в беду, ни одна служба не пришлет инструкции по правам и пособиям». Сама Морозова всем, кто обращается к ней, дает подробные советы по выживанию, с адресами и телефонами нужных мест. Все равно чаще всего звонят ей домой. Иногда просто выплакаться.

О своем волонтерстве Алла рассказывает, пока идут занятия в клубе. Сегодня дождь, пришли шестеро, и все клеят аппликацию «Летний день». Диагнозы у всех разные — есть ДЦП, аутизм, умственная отсталость, что на качестве «летнего дня» не сказывается никак.

Со стороны может показаться, что наклеивание облачков на ватман — это ерунда, а не реабилитация. Но Алла говорит, что на самом деле это шанс для ребенка что-то сделать самому. Повысить самооценку. Повысить самооценку нужно для того, чтобы «выжить в условиях, в которые тебя поставило государство». Ключевое слово в формулировке «выжить». А вторая цель, которую Алла понимает как основную, — это дать ребенку ощущение, что его кто-то любит. Тогда ничего не страшно.

Я спрашиваю, приносит ли какие-нибудь результаты ее представление о главном. Она приводит примеры. Про мальчика, у которого не видел один глаз, а в клубе он познакомился с девочкой, которая была совершенно слепой и с увлечением лепила, рисовала, пела и выглядела совершенно счастливой. Мальчик с ней подружился и перестал комплексовать. Про девушку Регину из цыганской семьи, у которой от рождения были вывернуты кисти рук, а в клубе у нее открылся художественный талант, и неуемная Киселева уговорила цыганского папу отдать девочку учиться. Сейчас Регина заканчивает художественный институт для инвалидов в Москве.

Про Анара, который, пока клеил «летний день», ни разу толком не присел на стул — расторможен невероятно, даже педагоги спецшколы отказывались работать с ним. Мама Анара, тихая Эмма, сидевшая тут же рядом, вдруг начала рассказывать о том, как ему здесь хорошо, и минут двадцать не могла остановиться, постоянно повторяя рефреном: «Вы понимаете, здесь никогда (!!!) на него не раздражаются». На ежегодном конкурсе талантов детей-инвалидов из Анара сделали артиста. Он выходил на сцену и пел вместе с мамой песню про мамонтенка. Был абсолютно счастлив.

Как и обычно, из клуба Алла с Алешей уходили последними. В подвале жилого дома, где администрация дала им помещение, пандусов нет. Алла тащила коляску с Алешей по ступеням вверх одна, так привычнее. Ступеней я насчитала 19 штук.

Чего не могут Киселева и Морозова

Да вот эти чертовы пандусы и не могут. В Боровске единственное место, куда инвалид может въехать на коляске без посторонней помощи, — Центр занятости населения. Учитывая, что и у здоровых здесь с занятостью есть большие проблемы, перспектива частых визитов сюда инвалидов представляется несколько утопической. А у местной администрации пандусов нет. И Алла недавно наткнулась у ее дверей на знакомого парня на коляске, который несколько часов ждал, пока какой-нибудь добрый человек поможет въехать. Она помогла.

Еще они не знают, как бороться с тем, что в последние годы медкомиссии все чаще снимают с детей инвалидность. Примеров за последние годы наберется с десяток. Под каток чиновничьей логики: «Вот когда не смогут себя обслуживать, тогда и инвалидность восстановим», в Боровске попали мальчик, у которого разрушается бедренная кость, девочка из многодетной семьи с заболеванием сердца, умственно отсталый подросток, мальчик с тугоухостью, девочка с двумя пальцами на одной из рук… Вероятно, это называется оптимизацией назначения социальных выплат…

Еще Киселева все никак не соберется написать книгу-пособие для инвалидов: « Что я буду делать, когда умрет мама». С простыми и ясными рекомендациями, как действовать, чтобы автоматически после похорон не попасть в интернат для инвалидов с фатальными для собственной жизни последствиями. Я спрашиваю Киселеву, прикидываясь совсем уж наивной: «А что? В интернате жить действительно невозможно?». Киселева внятно отвечает: «Я бы там протянула не больше недели. Просто вовремя не помочь с туалетом, и интоксикация сделает свое дело». Единственный, по ее мнению, способ сохранить жизнь глубоких инвалидов, оставшихся без ухода, — создать благотворительный фонд, деньги которого пойдут на оплату сиделок.

Последним большим праздником была Пасха. Из одной крупной компании позвонили и спросили: «Какие игрушки привезти детям?» Киселева подумала и решила, что логично будет у мам спросить, что им нужнее всего. Алла проехала по деревням, там, где совсем тяжелые дети и телефонов нет. Мамы попросили микроволновки, чтобы ребенок мог сам себе еду разогреть, когда один остается дома, и блендеры (правда, как называется это приспособление, не знали). Чтобы не жевать еду для ребенка, который, хоть и взрослый, а сам не может. Пять, десять лет жевать и, как птенцу, в рот перекладывать, это какое терпение нужно? Полторы тысячи рублей на блендер — в деревне большие деньги.

Подарки, какие просили на Пасху, получили все. Алла через месяц позвонила и спросила: «Ну как?» Ей ответили, что блендер — это «совсем другая жизнь»…

Справка «Новой»

По данным Хельсинкской группы, в России насчитывается 1,5 миллиона детей с ограниченными возможностями. 70% этих детей нуждаются в комплексной интенсивной медицинской и социальной помощи. За последние 15 лет в России было принято более 300 правовых нормативных актов, защищающих интересы детей-инвалидов. В большей части этих законов не прописаны механизмы их реализации.

Наталья Чернова
Боровск

 Отправлено: 27.05.09 02:51. Заголовок: Публикация от 06 Ноя..

Публикация от 23 сентября 2008 года.

Людмила КИСЕЛЕВА

"Что я буду делать, когда умрет мама?"

На днях в адрес редакции поступило открытое письмо губернатору области Анатолию Артамонову. Письмо из Боровска. Написала его художник и журналист Людмила Киселева. В нем она ставит вопросы, которые, мы полагаем, касаются всех нас, несмотря на то, что иногда мы стараемся отгородиться от них.

Этот вопрос появился у меня, когда у мамы случился первый инфаркт и я не нашла другого ответа, как умереть вместе с мамой. Со слов подруги, жившей тогда в инвалидном доме, будучи совсем беспомощной, я знала, что таким, как я, в этом доме не выжить, что индивидуального ухода, который мне требуется, я не получу, не говоря уж о том, чтобы вести социально активную жизнь. А без этого я просто не мыслила своего существования: рисовать, писать статьи в газеты и журналы, вести переписку и встречаться с друзьями, организовывать свои и чужие выставки, создавать музеи, постоянно перезваниваться с редакциями, издательствами, различными руководителями, устраивать чьи-то судьбы и т.д.

В то время мне не спалось, и врачи выписывали мне снотворные таблетки, которые я стала тайком собирать, чтобы "заснуть" вместе с мамой.

Но когда у мамы случился второй инфаркт и она умерла у меня на глазах, мой план не состоялся: к тому времени отец уже был болен раком, и оставить его одного, измученного болезнью и смертью жены, было бы чудовищно. Все заботы легли на меня, которая никогда не знала никаких забот. Мы не ведали, как будем жить дальше, отец только повторял одну фразу: я тебя никому не отдам. Пришла помочь моя тетя по отцовской линии, которая даже на кровати поворачивала меня с трудом, не говоря уже о том, чтобы пересадить на диван за рабочий столик. Жизнь, длившаяся с полутора лет в ограниченном пространстве, сузилась до предела точки опоры, где я лежала, не способная пошевелить ни ногой, ни рукой, ни головой. Что было во мне здорового - это дух и разум.

После смерти отца ко мне на помощь пришла моя подруга, которая еще в детстве катала меня на санках, сидела со мной, когда мама уходила по хозяйству, помогала по дому. Мы договорились, что она будет ухаживать за мной за жилье, которое останется ей после моей смерти. У подруги было двое детей, и естественно, что она ждала освобождения от меня. И хотя вокруг меня по-прежнему было много друзей, которые создавали атмосферу радостного общения со мной и друг с другом, читали стихи, сочиняли на них песни, рисовали, я жила с ощущением не жизни, а доживания в уже как бы чужом доме.

Позднее, когда меня спрашивали о проблемах инвалидов, я отвечала, как это ни покажется странным кому-то из здоровых людей, что главная из всех проблем - это самому добраться до туалета, а если не можешь, чтобы было кому-то посадить на горшок.

В жизни беспомощного человека много такого, чего здоровым людям не понять. То, что они делают ежедневно и как бы между прочим, для инвалида великий труд: умыться, почистить зубы, причесаться, перевернуться со спины на бок и наоборот, поправить подушку под головой, принять сидячее положение, выпить таблетку, помыться в ванной хотя бы раз в неделю, одеться, переместиться на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Все это должен сделать за инвалида и для него другой человек. А уж если начались пролежни, то просто беда. А если от постоянного лежачего положения ухудшилось состояние легких, чтобы не умереть от удушья из-за мокроты, надо откашливаться, и для этого тоже нужен второй человек, а если его нет, то не дай Бог кому-нибудь так жить, медленно умирая.

В течение всей своей жизни мне пришлось встретиться не с одним инвалидом, находящимся в таком же положении, как я, и все они еще при жизни своих родителей задавали мне один и тот же вопрос: что я буду делать, когда умрет мама? Что я могла ответить, кроме того, что знаю сама? У нас существует организация по социальному обслуживанию населения (СОН). Это значит, что два раза в неделю к инвалиду приходит социальный работник, который по службе обязан приносить ему лекарство из аптеки, питание из магазина, что-то сделать по дому, например, один раз в месяц провести уборку в квартире инвалида, принести воды, истопить печь, наколоть дров, приготовить поесть, постирать белье, вынести помойное ведро, если инвалид живет в квартире без удобств. Но можно ли за один раз в лютую зиму истопить печь на три дня, приготовить еду на три дня, по этому же графику выносить помойное ведро?

Моя знакомая несколько лет работает в этой организации, ухаживает за старушками и инвалидами, живущими в частном секторе. Она говорит: "Я уже не могу смотреть на этих несчастных людей… Прихожу к парализованной женщине, а по ней бегают тараканы, у другой мыши пешком по полу ходят, а еще у одной два дня никак убраться не могу - пролила ведро со своими отходами, весь дом провонял, а на полу ноги скользят".

Ужаса такой жизни и таких проблем могло бы не быть, если бы за этими людьми ухаживала индивидуальная сиделка, которая получала бы зарплату, соответствующую сегодняшней жизни. Уход за тяжелым инвалидом - большой труд. Организм ухаживающего человека сильно изнашивается. Это должны знать все!

В СОНе за каждого больного или старика платят триста рублей в месяц. Естественно, что каждый социальный работник стремится набрать себе зарплату количеством людей при отсутствии должного качества ухода. В последнее время неработающий родитель, имеющий ребенка-инвалида, получает за уход 1200 рублей (до 1 июля этого года получал 500 рублей). Те же 1200 рублей инвалид, не имеющий родителей, может заплатить любому помощнику, сиделке, медсестре.

А знаете, сколько стоит поставить капельницу на дому один раз? 500 рублей. Простой укол в мышцу стоит 100 рублей, укол в вену - 200 рублей. Больница бесплатно не предоставляет такую помощь на дому, положить же в стационар беспомощного инвалида - тоже проблема, связанная с отсутствием ухода за ним. А какая сиделка пойдет выносить горшки, обрабатывать пролежни, вставать по ночам к лежачему человеку при приступах, чтобы хотя бы дать таблетку и перевернуть инвалида с боку на бок, за 1200 рублей, на которые можно только два раза сходить в магазин, чтобы купить продуктов на два-три дня?

Моя жизнь сложилась счастливо. Несмотря на болезни, я могу это сказать смело и честно, потому что мне все время везло на хороших людей. Сначала это были родители, посвятившие мне свои жизни, давшие образование, сохранившее мое здоровье (ведь маме сказали, что я доживу до 16 лет), потом замечательные преподаватели заочного университета искусств, где я училась на факультете рисунка и живописи, многочисленные друзья и незнакомые люди, которые устраивали выставки моих картин по всей стране. После смерти моих родителей и ухода подруги пришел человек, чтобы взять меня на руки и назваться моим мужем. Наконец, появились люди, которые стали моими финансовыми помощниками для найма сиделки, когда у моего мужа рухнул позвоночник.

Я являюсь членом Союза художников, Союза журналистов, директором Дома адаптации детей-сирот и инвалидов, под опекой которого три детских дома, спецшкола, дети-инвалиды, проживающие в малоимущих семьях, лауреатом международной премии "Профессия - жизнь", кавалером медали ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, Почетным гражданином города Боровска, и это свидетельство того, сколь полезным может стать инвалид для общества, если ему создать нормальные условия.

Меня уважают не только в родном городе. Обо мне снято несколько фильмов, прошедших по ТВ, и, конечно, когда я обращаюсь с просьбами о помощи, то ко мне иное отношение, чем к неизвестному инвалиду, которого общество часто презирает. В лицо матери, везущей ребенка в инвалидной коляске, говорят: "Тебе не стыдно показывать всем такого ребенка? Сидели бы дома!"

Добиться справедливости в бытовой жизни, имея ребенка-инвалида, часто почти невозможно. Моя знакомая, имеющая больное чадо, в стремлении облегчить уход за ним с разрешения всех инстанций построила на свои деньги пристройку с пандусом на нижнем этаже. Соседка с верхнего этажа подала на нее в суд, что крыша пристройки застит ей вид на двор и цвет крыши ей не нравится. Участвующий в деле эксперт сделал заключение, что пристройка "неправильная", и суд "приговорил" пристройку сломать. Дело дошло до Верховного Суда, но правды мать инвалида до сих пор не добилась. И такие случаи нередки. Где уж искать помощь среди состоятельных людей, когда умрет мама!

Я не поднимаю сегодня вопрос об отношении общества к инвалиду в нашей стране, не говорю о моральном одиночестве ребенка-инвалида, не рассказываю о том, как бедствуют такие дети в семьях, о том, как трудно инвалиду получить образование в вузе и как невозможно потом трудоустроиться. Это все звенья одной цепи, которую кому-то надо повесить себе на шею, чтобы узнать, как горька эта судьба. Я только хочу напомнить о том, что никто не застрахован от того, что в его семье может родиться ребенок-инвалид, что нежданно-негаданно близкий человек может завтра попасть под машину и стать инвалидом и что каждый из нас каждый день живет под дамокловым мечом болезни, ведущей к инвалидности. Инвалид - это не кто-то где-то там, это проблема каждого из нас.

К сожалению, в круговерти различных событий эта проблема очень плохо афишируется. Но если не ставить вопрос перед обществом и государственной властью, то и ответа никакого не будет.

У меня конкретное предложение. Я предлагаю создать федеральный фонд поддержки инвалидов, которые не могут жить вне родного дома, и вывести эту больную тему на уровень депутатского обсуждения. Для того, чтобы фонд пополнялся, создать его финансовую подпитку путем введения налогообложения. Это должно стать заботой всего здорового общества нашей страны. Пусть налог будет очень маленьким, но это будет стабильное пополнение фонда, надежная структура. Пусть эти деньги пойдут на обеспечение достойной жизни и образования инвалидов детства, проживающих дома. Есть немало людей, которые за достойную зарплату пойдут работать сиделками, добросовестно ухаживать за немощными.

Кроме фонда, который будет распоряжаться деньгами, должна действовать и другая структура, в которой будут работать люди, подготовленные к уходу за лежачими инвалидами. Одна организация будет платить, другая - обслуживать. Как только беспомощный человек делает заявку, сразу к нему присылается человек для ухода.

У этой организации по обслуживанию инвалидов должны быть "веточки" по всем регионам и районам России. Но ни в коем случае нельзя все заботы сваливать на регионы и районы, иначе все погибнет на корню. Тут нужен принципиально новый механизм работы с инвалидами. И это забота государства, которая не должна зависеть от доброго дяди-спонсора.

Людмила КИСЕЛЕВА, директор Дома адаптации детей-сирот и инвалидов, Почетный гражданин г. Боровска, кавалер медали ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, лауреат международной премии "Профессия - жизнь", инвалид с детства, художник, журналист.

http://www.admoblkaluga.ru/New/Chronucle/Pressa/Files/P20080923.htm

 Отправлено: 27.05.09 03:07. Заголовок: Публикация от 06 Ноя..

Публикация от 06 Ноября 2008

цитата:

Людмила Георгиевна Киселева родилась в 1942 году в Подмосковье. Художник, журналист, общественный деятель, член союза художников России, член союза журналистов России. Людмила Киселева окончила Народный университет искусств им. Н.К.Крупской (Москва), факультет рисунка и живописи. Участница многочисленных выставок, автор многих статей, очерков и эссе. Людмила Георгиевна инициатор многих и многих начинаний: сохранение памятников истории и культуры Боровска, создание музея народного творчества, картинной галереи, привлечение внимания к Боровску и монастырю. Своим духовным наставником ее считают многие боровчане. Творчество и общественная деятельность Людмилы Георгиевны оказали и оказывают огромное влияние на духовную жизнь многих и многих россиян. Сегодня Людмила Киселева является директором Дома адаптации детей-сирот и инвалидов. Работая совместно с боровским центром социальной педагогики, она ежедневно занимается насущными проблемами детских домов, детей-сирот и многими-многими другими. Жизнь и творчество Людмилы Киселевой отражены в многочисленных публикациях в периодической печати, о ней написано несколько книг и снято два телефильма. Живет в г. Боровске.

http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post89092872/

 Отправлено: 28.05.09 13:22. Заголовок: Оля, спасибо! Очень ..

Оля, спасибо! Очень интересно!

 Отправлено: 26.03.11 22:05. Заголовок: 31 января Люся (Людм..

31 января Люся (Людмила Георгиевна Киселева), о которой вы пишите, отметила 69 день рождения. Вчера я была у нее в гостях, потому что обсуждали совметные проекты. Так что, слухи о ее смерти, мягко говоря, преувеличены.

 Отправлено: 11.02.13 23:29. Заголовок: 31 января Людмила Ге..

31 января Людмила Георгиевна Киселева отметила 71-й день рождения.
Поздравляем!



Скрытый текст

Очень жаль, что некая Марина столь нервно и как-то негативно выступила на нашем форуме. Но благодарим за хорошие новости.